Рошани Чокши внезапно сделали библио, да и вторая книжка вроде как вышла, и я вспомнил, что так и не дописал обзор на первую. Вот и повод довести начатое до ума, заодно хоть немного реанимировать почившую в летаргии колонку.
Любите ли вы янг эдалт? Я вот люблю. Причина для подобного неожиданного чувства довольна проста. "Взрослое" — условно-взрослое! — фэнтези в последнее время тяготеет к реализму — опять же, условному! — а то и вовсе стремится к тёмном горизонтам жанра. Магия идёт на понижение, яркость героев тоже скучивается до минимума, чтобы глаза не резала. "Там где торжествует серость, к власти приходят чёрные", достаточно взглянуть на список ожидаемых в 2020 году фэнтези (черновик написан 4 февраля — прим. от 4 ноября), чтобы убедится в этом. В янг эдалте такого вымывания красок нет, там по-прежнему всё пёстро, ярко и понятно-полярно, как раз по мне. Да, порой страдает внутреннее наполнение, но как в том анекдоте про елочную игрушку: "Она была такая яркая, что ей прощали внутреннею пустоту".
"Золотые волки" Рошани Чокши — как раз такой случай. Если кратко, это "Одиннадцать друзей Оушна" только в жанре молодежной фэнтези. Главный герой, Северин, в обычной жизни владелец роскошного отеля в Париже, но в полнолуние он превращается в охотника за сокровищами, перед которым не устоит сокровищница ни одного благородного Дома. Делает это Северин не ради банальной наживы, он хочет вернуть то, что по праву рождение принадлежит ему — собственный Дом, патриархом которого должен был стать Северин, но так и не стал. Как и полагается, в этом ему помогает команда друзей в составе индианки Лайлы, испано-филиппинца Энрике, польской еврейки Зофьи и Тристана (этот парень — единственный белый в компании, поэтому самый младший и не имеет своих глав в книге; вот так мимоходом нам опять показывают, что белые должны заткнуться и слушать). И есть ещё Гипнос, заклятый друг и соперник, в отличие от Северина, признанный законным наследником своего Дома. Возможно, потому что Гипнос чёрный и бисексуал.
Удивительно, но при всей вышеописанной толерантной феерии, книгу Рошани Чокши не хочется влепить печать fucking SJW-shit и по страничке скормить шредеру как, допустим, "Пятое время года". Потому что у Чокши в отличие от Джемисин угнетением сюжет не ограничивается. Очередная авантюра Северина идёт не по плану, в результате чего выясняется — за артефактами охотится не только он один, новый охотник куда амбициозней... и кровожадней. Естественно, перед лицом угрозы старые соперники вынуждены заключить хоть шаткий, но всё же союз и дальше действовать заодно.
Если вы взялись за этот роман, чтобы получить какой-то новый читательский опыт, открыть для себя что-то свежее — ничего не выйдет. "Золотые волки" — самое что ни на есть типичное жанровое чтение, всё, чем дышит современная янг эдалт литература, здесь в наличие: и пылкие чувства, и диалоги-пикировки и "вернуть своё по праву" и становление\взросление героя наперекор долбящим по башке воспитателям, — всё есть. Есть даже неуемное пожирание сладенького в совершенно неимоверных количествах! И пусть всё это уже было у других, даже с семью отцами Северин — не первый, вспомним "Сталинград" Бондарчука. Но Рошани Чокши ловко заворачивает свою историю в авантюрное приключение, отвлекает археологическими загадками, манит хитроумными планами краж, параллельно раскрывая придуманный ей мир, который напоминает наш на исходе девятнадцатого столетия — только здесь изначально существовала магия, собственно, благодаря которой и зародилась цивилизация. Вернее, пять цивилизаций — по числу Вавилонских Фрагментов, осколков разрушенной Богом Вавилонской Башни. (Меня безмерно радует, что раздавая чудодейственные артефакты, писательница обделила ими Европу, поскольку это значит, что европейская цивилизация построила себя сама, безо всяких божественных костылей. России тоже ничего не досталось; делайте выводы.) Разнообразной магии в романе навалом, она заменяет большинство необходимых для краж гаджетов, хотя технологии тоже имеют место быть; описания и того, и другого изобличают недюжинную фантазию писательницы, которой за это прощаешь и героев-функций, и обязательную ныне повесточку.
И вот с одной стороны — ничего нового, а с другой — обязательную программу Чокши на 6.0 откатала — было чуть меньше, но драматическая концовка и развернувшаяся в неожиданном направлении линия Лайлы подбустили впечатление. Я даже, наверное, вторую часть прочитаю, тем более что там Золотые Волки едут в Россию. Надеюсь, там они объяснят переводчику, что gilded — это не golded с опечаткой, а немного другое.
– Так в какой последовательности надо было нажимать рычаги? – спросила Лайла.
Зофья кашлянула.
– Ноль, один, один, два…
– Это была последовательность Фибоначчи, – прервал ее Энрике.
Если бы Зофья начала перечислять все числа в последовательности, они бы провели под землей всю ночь.
… пряли злато с серебром, лёд и пламень, смерть и, разумеется, любовь. А спряли сказку о верности семье с узором из гендерной предвзятости. Во всяком случае, отзеркаленный тест Бекдел "Зимнее серебро" Наоми Новик не проходит, что не помешало книге взять Локус и Мифопоэтическую премию.
Прежде чем начать, позволю себе невероятно генерализированное обобщение, за которое левые заклеймят меня сексистом, а правые — предателем братства-с-членами. Мифопоэтическое фэнтези, в смысле — фэнтези, за которую положено давать Мифопоэтическую премию, лучше всего выходит у женщин. Ну да, так и есть, несмотря даже на тот факт, что само слово «мифология» для меня — и, уверен, для многих людей на постсоветском пространстве — прежде всего ассоциируется с мужчиной. С Николаем Куном, разумеется.
Три девицы у Новик — это еврейка Мирьем, простолюдинка Ванда и герцогская дочка Ирина. Формально их линии равнозначны, но по факту центральное положение занимает Мирьем — именно она начинает и заканчивает историю, именно ей уделено больше авторского внимания. Мирьем вынуждена заниматься отцовским ремеслом, заимодавством и, в отличие от мягкосердечного отца, достигла больших успехов, "обращая серебро в золото". Заслышав неосторожную похвальбу девушки, к ней является король Зимояров. Зимояры живут рядом с людьми, а превыше всего ценят золото — настолько, что ради него могут напасть на соседей и перебить всё селение. Король предлагает Мирьем обратить зимоярово серебро в золото (трижды, как и полагается в сказках). Если она справится, то получит воистину королевскую награду, если нет — умрёт. Гордая Мирьем принимает уговор, ещё не зная, что награда окажется для неё едва ли не горше смерти…
Истории двух других героинь менее подробны и носят скорее вспомогательный характер. Особенно в этом плане не повезло Ванде, которая вынуждена работать на Мирьем, чтобы искупить долг отца и прокормить братьев, а когда Мирьем пропадает, помогает и её семье. Ирину отец-герцог намерен выдать замуж за царя — с помощью драгоценностей, купленных у Мирьем, ведь зимоярово серебро преображает невзрачную Ирину в неотразимую красавицу. Ситуацию немного осложняет царь, который одержим демоном, но и демону не сладить с женским хитроумием, когда девушки (и автор) объединят усилия.
Книгу Новик с ходу хочется припечатать «Феминизм!11» — женщины-героини тут и умнее, и смелее, а мужики либо негодяи, облеченные властью — безымянный король Зимояров, царь Мирнатиус, либо зависят от женщин, как отец Мирьем или братья Ванды. Действительно, сильные женские персонажи для Новик — не редкость, чего нельзя сказать о мужских. Но ценности её героинь вполне традиционные, в первую очередь — это семья и дом. Ради семьи Мирьем берёт дело отца в свои руки, ради семьи оставляет зачарованное королевство Зимояров — и возвращается туда в момент опасности, потому что нашла близких среди чужих. Линия Ванды почти полностью посвящена обретению семьи, не только и не сколько как родства по крови, но духовной общности. Самой феминистической выглядит Ирина, которая стремительно прокачивается автором в местного игрока в престолы, но поначалу молодая царица просто пытается спасти свою жизнь, а обеспечив себе безопасность, переходит к роли государыни-матушки (этот момент в тексте даже подсвечивается монологом в духе Авдотьи Рязаночки).
Примерно также как с феминизмом, у "Зимнего серебра" дела обстоят и с мифологией. В Литвасе, где происходят события книги, без труда узнается Восточная Европа времён позднего средневековья, но мифологические мотивы Новик черпает из иных времен и мест. Её Зимояры без сомнений близкие родственники английским эльфам и ирландским сидам — недобрые, жесткие, но верные слову, живут со смертными рядом, но ни входа, ни выхода в их земли людям не отыскать, а время там идёт иначе. А в отношениях короля Зимояров с Мирьем слышны отзвуки ещё более древнего мифа — о похищении Персефоны Аидом (конечно, эльфы тоже подворовывали смертных девиц, но без резких климатических сдвигов). Славянский колорит в книге ограничивается буквально парой имён, да аномальными холодами, которые, впрочем, никем, кроме главных героев не ощущаются — Литвас и при июньских метелях живёт спокойно. Оттого не покидает ощущение театральной постановки, где герои выворачивают душу, но на заднем плане замковые башни из крашенного картона и снег из марли. Если вы принимаете такие условности — "Зимнее серебро" будет вам интересно. Считаете, что сказка должна быть яркой? Ну, тут есть зимоярово королевство, чьи пейзажи навевают воспоминания о работах Йона Бауэра, но в целом история тут про отношения, а не приключения и гораздо интересней наблюдать за изменившейся сказочной моралью. Раньше-то стяжательство шло по статье осуждения, а то и наказания, а гордая невеста не подсовывала перевоспитавшемуся жениху брачный контракт. Но мы меняемся, и сказки меняются вместе с нами.
— Это разбойники? — прошептала мать. Я тоже первым делом подумала про разбойников, когда вообще обрела способность хоть что-то соображать. Хорошо, что мои деньги в банке, далеко отсюда. Мы поспешили следом за отцом. На заднем дворе недовольно попискивали куры, которым не дали еды. Ванда показала нам следы. И сразу стаю ясно, что никакие это не разбойники.
Копыта как будто едва-едва коснулись легкого свежего снежка, не проломив наста. Однако это были именно копыта: большие, размером с лошадиные, только раздвоенные, как у оленя, и с не очень хорошо заметными острыми выступами спереди. Следы вели прямо к нашему дому, а потом кто-то, вероятно, спешился и заглянул к нам в окно. У этого кого-то были очень странные сапоги с длинными острыми носами. И сапоги тоже почти не проваливались в снег.
Сначала мне это показалось каким-то бредом. Да, конечно, следы необычные, но наверняка кто-то просто зло подшутил над нами. Как те мальчишки, что швырялись в меня камнями, когда я была маленькая. Кто-то подобрался к дому и оставил такие вот следы нарочно, чтобы напугать нас. Или еще хуже: чтобы отвлечь нас, пока он нас ограбит. И я уже раскрыла рот, чтобы все это изложить, но тут же осеклась. Ведь тогда злоумышленник должен был сам наследить рядом с фальшивыми следами. Разве что он свесился с крыши и нарисовал следы палкой. Но снег на крыше тоже оставался нетронутым. Раздвоенные следы цепочкой тянулись через весь двор, уходили в лес и терялись под деревьями. Я глянула в ту сторону. Меж деревьев все еще поблескивала дорога.
Я ничего не сказала, и отец с матерью тоже промолчали, мы лишь смотрели и смотрели на лес, не в силах отвести взгляда. Из всех нас заговорила только Ванда.
— Это Зимояр, — произнесла она. — Зимояр приходил сюда.
облако тэгов
